Ворона и Ворон наблюдали, как баклан ныряет за рыбой. «Хотела бы я уметь нырять, — сказала Ворона, — я люблю кушать рыбку». «Что? — спросил Ворон. — Ты говоришь, что баклан умеет делать такое, чего ты не умеешь? Абсурд. Как птица, ты стоишь двух бакланов». — «Ты прав», — сказала ворона и нырнула глубоко в воду. Спустя полминуты она потрёпанная выкарабкалась на поверхность. Ворон был рядом. — «Ворон! — задыхаясь прохрипела она. — Зачем ты так сказал? Я чуть не утонула!» Ворон пожал крыльями и ответил: «Я люблю кушать птичек».
Ворона и Ворон наблюдали, как горлица купается в мелком прудике. «Думаю, мне тоже следует принять ванну», — сказала Ворона. Она полетела, плюхнулась в пруд, а затем прилетела назад к Ворону. «Намного лучше!» — сказала Ворона. — «Чем лучше? — спросил Ворон. — Твои перья, клюв и глаза такие же чёрные, как были до этого». — «Верно, — ответила Ворона, — но когда я подлетела к пруду, то вспугнула горлицу, и она улетела на своё гнездо. Теперь я знаю, где оно». — «К завтраку будут яйца!» — воскликнул Ворон.
Ворона и Ворон сидели на дереве у придорожного трактира, прямо над перегонщиком скота, мирно похрапывающим в пьяном забытии. Ворона нахохлилась и заявила: «У этого спящего блестящий значок на рубашке». — «Это награда», — отвечал Ворон. — Получил за то, что выпил много эля. Если допьёшь остаток эля из его кружки, ты тоже получишь блестящий значок». — «Блестящий значок!» — воскликнула ворона. Она подлетела к столу, допила эль, а после свалилась, не в силах больше подняться. Ворон подлетел и сдёрнул значок с рубашки перегонщика. «Блестящий значок!» — промолвил он и улетел.